В 1825 году князь Вяземский назовёт зиму именем "Мак-Адам", рассказывая о том, что в России дороги хороши либо зимой, когда всё замерзло, либо в засуху:
Свободна русская езда
В двух только случаях: когда
Наш Мак-Адам или Мак-Ева —
Зима свершит, треща от гнева,
Опустошительный набег,
Путь окуёт чугуном льдистым
И запорошит ранний снег
Следы её песком пушистым
Или когда поля проймёт
Такая знойная засуха,
Что через лужу может вброд
Пройти, глаза зажмуря, муха.
Салтыков-Щедрин в 1881 году в описании Парижа воспользуется уже ставшим нарицательным словом "макадам":
"...магазины всевозможного женского тряпья, от которых без ума все предводительши, макадам на улицах, отличное уличное освещение, писсуары и т. д. , о которых с благосклонностью отзываются все уездные исправники, как о таких реформах, которые не ведут к потрясению основ. И в довершение всего, есть для мужчин кокотки, вроде той, какую однажды выписал в Кашин 1-й гильдии купец Шомполов и об которой весь Кашин в свое время говорил: ах, хороша стерьва! В Париже отличная груша дюшес стоит десять су, а в Красном Холму ее ни за какие деньги не укупишь."
Джон Лаудон Макадам (McAdam) был главным дорожным инженером Британии. Он изобрёл дорожное покрытие, состоявшее из слоёв дроблёного камня и гравия. Дороги Макадама привели к феноменальному прогрессу в дорожном строительстве, их стали называть macadam. Позже их стали заливать смолой (по-английски смола tar) и называть tarmacadam или, сокращенно, tarmac. Этим словом и сейчас называют гудронированные шоссе, взлетно-посадочные полосы и т. п.
